Недалеко от большого города, много грибников и не очень большой кусочек леса, из которого кто-то не смог выйти к вечеру - это стандартный сценарий заявки в сезон ПСР. Но стоит отъехать подальше, как постепенно попадаешь в совсем другой мир, будто другое измерение. Новый рассказ Марии Гребенниковой - про ПСР в одном из дальних уголков Ленинградской области. Это, в первую очередь, рассказ о людях.
***
В 350 километрах от Санкт-Петербурга – совсем другая жизнь, хотя, казалось бы, пять часов езды от мегаполиса – не так много. Ну, пять – это я оптимистично взяла. В таких краях за пределами асфальтовых трасс дорога сильно зависит от сезона и погоды. Ближайшие города – Лодейное поле, Подпорожье, ну а деревня, куда отправилась наша поисковая группа, называется Мягозеро, и постоянных жителей здесь – всего пять. Населенный пункт старый, люди здесь жили еще в 16 веке. Местность вообще интересная: порой в таких исчезающих деревнях можно встретить какой-нибудь шедевр деревянного зодчества, например, пустующий храм, которому три-четыре столетия и который был построен неведомыми мастерами без единого гвоздя.
Судя по старым картам и рассказам местных, до перестройки здесь все было довольно неплохо. Была деревообрабатывающая фабрика, и работы хватало на всех местных жителей. Были совхоз, лесхоз, были почта, школа и библиотека, даже собственный сельский клуб. Сегодня взгляду открывается фундамент разрушенной церкви, закрытое крошечное почтовое отделение и 4-5 круглогодично жилых домов. Дачники, конечно, тоже есть, но их совсем мало и появляются лишь летом.
Пропала Полина Михайловна, 82 года. Маленькая, хрупкая бабушка, рост всего 155 сантиметров. Одета довольно легко – платье, синий пиджак, резиновые сапоги. Однажды 2 сентября во второй половине дня, прихватив маленькое ведерко, отправилась за грибами. Соседи видели, как она заходит в лес – для нее привычное дело, она выросла в этом лесу, ходит в него не одно десятилетие. Вот что не вернулась в положенное время – это поняли не сразу. Оно, конечно, по хозяйству забот полно, даже у стариков. Да и просто пребывать в праздности здесь проблематично – телевизора ни у кого нет, об интернете и слыхом не слыхивали. Мобильная сеть ловит в одном-единственном месте – нужно подняться на чердак одного из домов, зайти в крошечный закуточек и еще встать на что-нибудь повыше – тогда да, тогда можно позвонить или отправить смс. А так у местных специфическая и редкая по нынешним временам форма досуга – живое человеческое общение. Они это так и называют – «собираемся на разговоры». Мы сперва не поняли, о чем речь, и даже напряглись – не иначе, слишком привыкли к смартфонам.
Люди реально собираются у кого-то дома, делятся мыслями, воспоминаниями. Собственно, Полина Михайловна не явилась на очередную такую соседскую встречу, и тут ее хватились.
-Здоровье-то какое у нее?
-В целом нормальное. Давление повышенное иногда бывает, но не ужас-ужас. Сердце крепкое. Лекарств не принимает почти никогда, ходит без палки. Мазью намажется – и в лес.
-Раньше не терялась?
-Никогда. И не брала с собой ничего, ни спичек, ни еды, ни воды. Но всегда «лесному хозяину» что-то носила – сахарок, там, или еще что.
Казалось бы, вот Москва – мегаполис и Санкт-Петербург – тоже мегаполис, пусть и меньше. Но не знаю, много ли в Московской области таких вот мест, как здесь. Деревни, в которых два-три-четыре жителя. Деревни, в которых пеший путь до автолавки расчищают на ширину одной лопаты несколько километров. Деревни, в которых сами пекут хлеб, потому что за свежим всякий раз не наездишься. Деревни, в которых представитель районной администрации недоуменно говорит в трубку спасателям: «А как я сюда доеду? Дорога кончилась!» Деревни, к которым в принципе нет автомобильных дорог, но есть железнодорожная станция. И аппетитное болото 13 на 40 километров. Деревни, в которых местные жители сотнями килограммов собирают ягоды летом и осенью, и на эти деньги живут круглый год всей семьей. Мы видели семьи, в которых добытчицей была одна-единственная хрупкая мама, которая таскала с болота эти кузова клюквы в два-три приема, потому что за один раз было не донести.
И еще есть в Ленобласти деревни, которые по кадастровой карте и не деревни вовсе, а самый что ни на есть лес. Однако люди живут везде, и Мягозеро – это еще довольно оживленное место. Самый активный местный житель – совсем нестарый еще мужчина, только-только вышел на пенсию – вернулся сюда из Санкт-Петербурга. У него здесь мама и все родное. И он видит в деревне Мягозеро большой туристический потенциал.
Прибывшие группы спасателей селят в пустой дом, в котором нет хозяев. Удивительное ощущение – вокруг чужая жизнь, пожелтевшие от времени фотографии, которые украсили бы доску почета участников соцсоревнования. Хорошо даже, что это не дом самой потерявшейся, обычно впечатления от такого постоя самые гнетущие, особенно если ПСР выглядит безнадежным.
Местные жители стремятся обеспечить минимальный комфорт приехавшим группам.
-Вам же вода нужна. Вот вам пока два ведра.
Вепсский лес – это нечто. Стоит того, чтобы в нем побывать и погулять. Холмы, озера и болота, вековые деревья, местами рельеф практически парковый. Места там и правда невероятные, какая-то прет из них мощь, суровость и мудрость. Чувство, будто лес этот тебя пустил, но на время. Погулял - уходи. В лесу следы волков и медведей. Близко к Петербургу такого не увидишь. А еще близко к Петербургу почти нет лесов, где открываются столь безграничные просторы для поиска. Около мегаполиса полно естественных ограничителей района поисков вроде оживленных трасс, рек, газопроводов и железных дорог. Неподготовленному человеку тут очень легко уйти, что называется, навсегда.
Вообще-то жители таких деревень относятся к лесу серьезно. Чем дальше от Санкт-Петербурга и Москвы - тем серьезнее. Среднестатистический потерявшийся в Карелии, Архангельской области, да даже на задворках Подпорожского района - это не легкомысленный питерский дачник в шлепанцах.
Работа была проделана колоссальная. С воздуха осмотрели все прилегающие к деревне поля. Приоритетные зоны группы закрыли за два дня. К поискам присоединились местные, люди из окрестных деревень, штатные спасатели, ребята из "Лизы Алерт". На карте закрашивали и зачеркивали участки, которые уже были просмотрены, обсуждали, делились планами. Но увы...К сожалению, заявка пришла к нам слишком поздно, спустя несколько дней с момента пропажи, и через какое-то время все разумные версии были исчерпаны.
ПСР прекратили по срокам, а в крошечной вепсской деревне стало на одного коренного жителя меньше. В таких случаях всегда уезжаешь с тяжелым сердцем, но что поделать? Не всех можно спасти, а новые заявки продолжают поступать каждый день.
Но этот поиск (я сама на него не ездила, но в деталях рассказывали коллеги) до сих пор приходит на ум, когда размышляю, как мы все изнежены комфортом, супермаркетами в шаговой доступности и нескончаемым потоком псевдопознавательного контента в социальных сетях. А тут повседневность, которая кому-то может показаться постоянной борьбой с трудностями. А это и не трудности вовсе, а в целом нормальная, настоящая такая жизнь. И совсем нет соблазна изображать из себя кого-то: живя в таком медвежьем углу, ты по умолчанию настоящий.
***
